В ПОИСКАХ ХРАМОВ ОГНЯ

Наталья Малахова, Минск. Фото автора

Документально-художественный рассказ по материалам путевых заметок
Иран, июнь#июль 2004
(Продолжение)

У чаши Огня появился мобад, подкладывая дрова и поправляя угли. Согласно традиции, одет он был в белые одежды1.

1 Традиционная одежда всех зороастрийцев, отличающая их от представителей других религий,— «сэдрэ», длинная белая хлопчатобумажная рубаха, подпоясанная поясом «кушти», сплетенным особым образом из 72 нитей овечьей шерсти. Белизна «седре» олицетворяет собой внешнюю и внутреннюю чистоту зороастрийца, а ее подвязывание поясом «кушти», что выполняется в три оборота, напоминает зороастрийцу о благой триаде — праведности в мыслях, словах и делах.

Рабочие инструменты мобада — металлические щипцы для поправления горящих дров и углей, и металлическая ложка на длинной ручке для сбора пепла. Периодически на дрова льется немного растительного масла — это и своего рода «жертвоприношение» Огню, и возможность усилить его пламя. Свою работу мобад выполнял слаженно и быстро, не обращая никакого внимания на людей, находившихся за стеклянным окном и следивших за его действиями.
К нам подошел смотритель храма, некоторое время наблюдавший за нами, сидя в углу зала. Поздоровавшись и расспросив, кто мы и откуда, он охотно принялся рассказывать о храме, о зороастризме в Иране, был немало удивлен интересом к зороастризму в России2.

Почему речь идет только о России, исключая другие республики? Потому что Россию в Иране знают: Россия — самое большое государство в мире, преемница СССР. Что же касается Украины и Белоруссии, то эти государства в Иране известны далеко не всем. И если об Украине еще хоть что-то слышали, то о Белоруссии
мало что знают, тем более в пустынных провинциях. Более того, на картах мира, выпускаемых в Иране, нет страны с названием Белоруссия. Вместо слова «Белоруссия» там написано «Русие Сэфид», или «Россия Белая», то есть все равно Россия. И потому иранцы, спросив: «Откуда вы?», и услышав в ответ: «Из Белоруссии,
Русие Сэфид», тут же задавали следующий вопрос: «А что у России есть еще и другие цвета?» Или же кто в шутку, кто в серьез уточняли: «Россия Белая — это потому что в этой части России все люди такие белые?»

Мне хотелось задать ему массу вопросов, полагая, что этот седовласый старец в белых одеждах наверняка знает на них ответы. Как вдруг наш собеседник, сведя разговор к концу, прямиком направился к стоящему в углу стулу. По всему было видно — он очень устал, ему было трудно столь долго стоять на ногах, как,впрочем, и вести беседу. Достигнув цели, он медленно опустился на стул и задремал. Это был очень пожилой человек, лет под девяносто, удивительно, что он все еще работал.
Спустя примерно четверть часа, служитель вновь подошел к нам. Помня о проявленном нами интересе к зороастризму, он рассказал о том, что в Йезде и его окрестностях проживает много зороастрийцев и имеется немало храмов Огня, как существуют и особо значимые места паломничества — «Пире Сабз» и «Пире Нараки», которые
нам будет интересно посетить. Из разговора с ним я также узнала о том, что жизнь современных зороастрийцев во многом отличается от той, которой они жили в более далекие времена. Не проводятся сейчас и те многочисленные праздники, что существовали в древности. Имеют место лишь наиболее значимые из них, да и те по ряду причин отмечаются не в храме, а в домах зороастрийцев.
В храме же проходят лишь такие праздничные церемонии, как Ноуруз и Мехреган.
На главный же для меня вопрос — о зерванизме — старец ответил: «Зерваниты действительно существовали в Иране. Это были отдельные немногочисленные группы людей, которые жили в разных местах Ирана, но где именно, мало кто знал, возможно, им приходилось часто переселяться. Они тоже были зороастрийцами, но при этом их верования отличались от общепринятых взглядов зороастрийцев». На вопрос: «Есть ли они сейчас, и где их можно найти?», старик ответил, что уже давно о них ничего не слышал, и вероятнее всего, в Иране их уже нет. После чего вновь поспешил к месту своего отдыха.
Мы же, попрощавшись с уважаемым смотрителем и поблагодарив его за беседу, отправились за город, к местам захоронения зороастрийцев.

iran malahova2 (7).jpg
Дахмы в Йазде

Как известно, похоронный обряд в жизни зороастрийцев имел и имеет очень большое значение — умерших нельзя ни сжигать на костре,
ни бросать в воду, ни закапывать в землю, дабы не осквернять трупным ядом священные стихии природы. Умерших сносили на специально выстроенные в горах «дахмы» (более позднее название — Башни Молчания), где их тела склевывали хищные птицы, в основном орлы и грифоны, кости же высыхали под палящими лучами Солнца.
В Иране так было вплоть до 30-х годов ХХ века. Однако при последнем шахе древний способ погребения был запрещен как «нецивилизованный», и зороастрийцам отвели для захоронений земельные участки. Первыми под нажимом еще шаха-отца «сломались» тегеранские зороастрийцы, которые в 1937 году основали «арамгах» (буквально «место упокоения»), или кладбище, и забросили «дахму» на склоне горы. Вопреки заповедям зороастризма, заключавшимся в том, что мертвых нужно оставлять в пустынных местах, «арамгах» имел проточную воду, деревья и зелень. И тогда зороастрийцами были предприняты все меры для того, чтобы изолировать трупы от благой земли посредством гробов, помещаемых в могилы, выложенные изнутри цементом. Спустя два года был организован «арамгах» в Кермане, но «дахму» там продолжали применять по желанию вплоть до 1960 года. В Йезде же «арамгах» стали использовать лишь в 1965 году.

iran malahova2 (9).jpg

Зороастрийское кладбище Йезда находится рядом с Башнями Молчания. Тела умерших замуровываются в бетонированные ямы, поверх которых устанавливаются белые надгробные плиты, на которых каллиграфическим почерком выгравированы фамилия, имена и годы жизни умерших.
В центре кладбища стоит высокая стела, на вершине которой находится изображение священного Фравахара. Здесь очень тихо и идеальная чистота.

iran malahova2 (8).jpg

Есть две Башни Молчания — мужская и женская. Расположены они по соседству друг с другом, на двух высоких холмах. Мы поднялись
к ним обеим, однако увидеть смогли лишь внешние стороны башенных стен. Вход вовнутрь башен был замурован и забит железной решеткой.
Нет нигде и грифонов. Все постепенно уходит в прошлое, превращаясь лишь в страницы истории. А ведь сколько сотен или даже тысяч людей
нашли покой за этой стеной. И у каждого из них была своя жизнь, свое дело, своя любовь и одна на всех вера, знание о которой они передавали из поколения в поколение. В памяти невольно всплывали строки из «Фравардин-яшта», прославляющие души умерших предков…
Неожиданно воздух наполнился ревом моторов — на соседней горе, прямо у Башни Тишины трое парней на мотоциклах устроили гонки.
По винтовой дорожке, ведущей от подножия к вершине горы, мотоциклисты то поднимались вверх, то неслись вниз, рискуя в любой момент зацепить друг друга и упасть на камни. Но персам неведомо чувство страха, у них притуплен инстинкт самосохранения, особенно в толпе, — толпа их заводит, коллективная энергия захлестывает, опасность вызывает экстаз, который невозможно ничем остановить. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть хотя бы на то, как они водят машины, особенно в час пик на тегеранских улицах. На мой взгляд, им просто не хватает общечеловеческой культуры, уважения друг к другу и ответственности, если не за свою, то хотя бы за чужую жизнь, не говоря уж о почитании мест упокоения предков.

Спускаясь вниз, повстречались с китайским туристом, который шел к дахмам. Он тоже занимался изучением зороастризма и потому нам очень
обрадовался, особенно после того, как узнал, что мы — русские, а значит, «соседи по Азии». Вот уж воистину: «Русский с китайцем — братья на век!».
Вообще-то здесь так мало туристов, что любой иностранец воспринимается, словно брат родной, только потому, что он иностранец, а не иранец.

Вернувшись в гостиницу и немного отдохнув от полуденного зноя пустыни, мы отправились в загородное место паломничества зороастрийцев под названием «Пире Нараки»1, которое находится в 55 км от Йезда, на западе небольшого городского поселка Мехриз, и расположено у подножия высокой горы из черных известняковых камней.

1 У иранских зороастрийцев «пиры» — священные места восхваления, построенные на местах бывших чертогов или в других местах молений людей и служащие местами собрания зороастрийцев в особые дни в году.
Слово «пир» означает «старый», «старик», «старейшина», «основатель религиозной общины», т. е. человек, наделенный знаниями и мудростью, способный своим советом оказывать помощь другим людям.
Находятся пиры вдали от городов — в основном в горах, на скалах, в пещерах.

iran malahova2 (12).jpg

Здесь же имеется и небольшой водный источник, в котором вода сначала запасается, а затем употребляется. Некоторые полагают, что «Пире Нараки» является местом, где когда-то отдала свою жизнь некая уважаемая госпожа Наз Бану, невеста персидского шаха. Зороастрийцы Йезда и других городов Ирана приходят в это место паломничества со дня Дэй-бе-Мехр по день Фравардин меся-ца Амрдад (11–15 Амрдада, или 2–6 августа)1.
Здесь они молятся Господу Богу Ахура-Мазде, как Богу Души и Разума2, и с помощью проводимых культурных мероприятий стараются воодушевить своих детей на дела, связанные с обучением разным наукам и накоплением полезных знаний.
Что ж, вполне обосновано, ведь месяц Амертат, символически соответствующий астрологическому знаку Льва, связан, в том числе, с детьми и их творческим развитием.
«Пире Нараки» представляет собой целый комплекс небольших строений, выполненных из камня, кирпича и глины. Внутри каждого из них в обязательном порядке присутствует место для огня и хранения дров. Над местом для огня находится куполообразная ниша с отверстием, выполняющим одновременно роль и окна, и дымоотвода. Судя по слою сажи, можно определить, как часто здесь возжигают огни. Крыши строений ровные, прямоугольные, служат местом сбора и общения людей, которые рассаживаются тут же, застилая их толстыми гелимами3. Как выяснилось, все эти «домики» выстроены зороастрийцами-добровольцами на их собственные деньги в свободное от работы время, как возможность сделать что-то нужное и полезное для других. Просто человек приезжает и работает — вот такое сознание!
Исследовав место паломничества, прогулялись по близлежащим горным тропам. На одной из них мои попутчики заметили большой высохший
бараний рог винтообразной формы и предложили мне в качестве сувенира. Я тут же подняла его, пополнив свою коллекцию необычных находок.
Возвратившись в Йезд, решили прогуляться по городу и осмотреть его достопримечательности, ведь «добрый и благородный город Йезд», как сказал о нем путешественник Марко Поло, посетивший Йезд по пути в Китай, считается одним из древнейших городов мира, первые упоминания о нем датируются 450 годом до нашей эры.

iran malahova2 (20).jpg

Центр города украшает огромная площадь с красавцем-фонтаном, вокруг которого расположены просторные зеленые газоны. Прямо на траве, на разостланных красочных персидских покрывалах всегда отдыхают люди: сидят, беседуют, пьют чай, играют с детьми. Отдых на земле и чаепитие — национальная особенность персов.

1 Современный иранский зороастрийский календарь несколько отличается от древнего зороастрийского календаря, которым руководствуемся мы в выпускаемой серии книг «Календарь зороастрийский».
2 У Господа Бога Ахура-Мазды имеется 101 имя, одно из которых звучит как «Бог Души и Разума».
3 Гелим — традиционный иранский палас, вытканный из грубой шерсти.

Здесь все наполнено высокими, уходящими в небо столбами-минаретами. Внутри минаретов узкие винтовые лестницы, по которым можно подняться на смотровую площадку на крыше мечети и увидеть город с высоты птичьего полета. Сверху он похож на геометрический орнамент, выполненный полусферами и квадратами посреди гигантской песочницы — прямо на перекрестье двух иранских пустынь: Даште Лут и Даште Кавир. Если ранним утром выбраться на окраину города, то окажется, что за ночь его заносит песком, как снегом. На улицах вокруг глиняных стен, окружающих сады с апельсиновыми и гранатовыми деревьями, виднеются огромные песчаные сугробы, нанесенные ночным ветром.
К обеду «сугробы» выметают, но это занятие скорее символическое, нежели результативное.

iran malahova2 (19).jpg

Однако куда более интересны обычные узкие улочки старого глинобитного Йезда, с арками, дверцами, чайханой, огромным базаром, лавками, незамысловатыми жилыми кварталами, таинственными подземными водопроводными каналами-канатами и древними системами бадгиров1 над крышами домов.

1 Бадгиры (буквально «берущие ветер») представляют собой уникальное подобие кондиционеров.

Разобраться в этом хитросплетении построек за короткое время невозможно, а заблудиться — легко.
Главное в жизни жителя пустыни — вода. И потому здесь считают: худшее наказание получит тот, кто откажет страждущему в глотке воды. Даже приговоренному к смерти преступнику перед казнью давали выпить стакан воды, и лишь затем казнили — только бы он не страдал от жажды. Видимо, поэтому в Йезде имеется не только древнейшая в мире ирригационная система, называемая «канатами», но и уникальный Музей Воды, музей истории ирригации в Иране.
Канаты — это прорытые человеком подземные реки. Длина их варьируется от нескольких до десятков километров. Глубина некоторых канатов у «истока» может достигать 200 метров, в городе же или на ферме вода либо почти выходит на поверхность, либо не доходит до нее 5–10 метров.
Для сооружения канатов у подножия гор или у другого водоносного пласта выкапывают первый колодец, затем под землей прокладывают до
города тоннель, по которому вода поступает самотеком, без применения каких-либо механических средств. Казалось бы, все просто. Только очень трудно. Представьте себе, сколько нужно приложить усилий, чтобы выкопать в отнюдь не податливом каменном грунте несколько десятков километров тоннеля, да еще через каждые 50 метров соорудить по глубокому колодцу!
Для большей убедительности обратите внимание на следующие цифры. Только в провинции же расположена самая большая мечеть Йезда с вы-Йезд существует 3400 канатов, из которых 2500 действуют и поныне. Всего же в Иране более 30 тыс. канатов общей протяженностью 300 тыс. километров. Их издревле копали вручную: колодцы — под палящим Солнцем, канаты-тоннели — глубоко под землей в сырости и холоде.
Люди, строящие и обслуживающие эти «подземные реки», существуют до сих пор и называются «моханди». В былые времена моханди был
главным человеком в деревне. Когда принимали решение строить новый канат, устраивали настоящий праздник. Деньги на строительство собирали со всех, кому требовалась вода. При этом каждый должен был заранее решить, сколько воды ему необходимо, и, исходя из этого, рассчитывалась его доля в проекте. Этот «водяной пай» ценился очень высоко и передавался по наследству или в качестве приданого. Каждого пайщика заносили в длинные списки, на основе которых решались имущественные разногласия. В Музее Воды Йезда по сей день хранятся все списки пайщиков.

iran malahova2 (16).jpg

С завершением строительства каната работа моханди не заканчивалась, ведь канаты необходимо было постоянно чистить, поскольку они забивались глиной, да и своды время от времени осыпались, грозя прервать естественный бег воды.
Чистить же канаты было ничуть не легче, чем строить. Даже сейчас моханди регулярно спускаются под землю и бредут босиком по воде при
тусклом свете самодельных ламп. Скопившуюся глину собирают в специальные мешки, которые через вертикальные колодцы вытаскивают находящиеся наверху помощники. Через эти же колодцы для моханди спускают скромную пищу.
Особенно часто приходится чистить канаты бедным общинам, поскольку средств на долговременное укрепление осыпающихся сводов у них
нет. Состоятельные общины раньше применяли для этого обожженную глину, а сейчас используют бетонные кольца, которые практически полностью изолируют канат от грунта. Впрочем, бедных всегда больше, чем богатых, поэтому моханди все время снуют под землей, а иногда и погибают при несчастных случаях. Раньше, перед тем как приступить к работе, они надевали белые одежды и читали молитвы — ведь никому не дано знать, суждено ли вернуться назад.
Вода, текущая под землей, не испаряется по дороге — и это одно из главных преимуществ канатов, как и показатель сознательности людей, их бережного отношения к дарованным им благам природы. В столь жаркой стране, как Иран, канаты еще с доахеменидских времен(!) позволяют без потерь транспортировать драгоценную воду на немалые расстояния.

iran malahova2 (5).jpg

Другие не менее любопытные сооружения Йезда — «бадгиры», или «ловушки для ветра» — древние системы охлаждения воздуха в помещениях.
Бадгир представляет собой высокую трубу, иногда до шести метров, которая устанавливается на крыше дома. Верхняя часть бадгира имеет от одной до восьми расщелин, через которые ветер (а в Йезде
ветер дует всегда) попадает в трубу и далее в помещение, выходя через открытые форточки. Если же в доме есть колодцы, ведущие к подземным канатам проточной воды, тогда ветер, проходя по трубе,
не только наполняет помещение свежим воздухом, но и, проникая в «подземелье» и возвращаясь обратно, увлажняет сухой воздух. Вот такое архитектурное решение проблемы кондиционирования.
Утро следующего дня я провела в главном зороастрийском храме Йезда, стоя у чаши старейшего в мире Огня и читая восхваления Господу Богу Ахура-Мазде. Ближе к полудню за мной заехали мои спутники, и мы отправились посмотреть самое популярное место паломничества зороастрийцев — «Пире Сабз» («зеленый пир»), или «Чак Чак» («кап-кап»), которое считается, пожалуй, самым значимым в окрестностях Йезда. Оно находится в 65 км к северо-западу от города и расположено на склоне известняковой горы «Чак Чак». Гора имеет очень крутой уклон, поэтому, чтобы добраться до места, нужно преодолеть немалую дистанцию по крутому горному склону пешком, без всяких приспособлений.

iran malahova2 (12).jpg

Храм Огня оборудован в большом углублении, выдолбленном в огромном камне горы. Вход в пещеру украшают массивные металлические двери,
на которых отчеканены древнеперсидские воины. Стены и пол пещеры отделаны ониксом. Сквозь каменную стену пещеры-горы к небу тянется высокое мощное дерево. Здесь же из расщелины между камней капелька за капелькой стекает вода, скапливаясь под камнями внутри небольшого каменного бассейна. Посреди храма стоит жаровня,
в которой разводят огонь. В огонь добавляется ладан, алоевое и сандаловое дерево, наполняя благовонием все окружающее пространство. В небольшой соседней комнате стоят стеллажи с книгами
по зороастризму, на стенах висят портреты Заратуштры, символы Фравахара и зороастрийский календарь с расписанием праздников. За порядком в храме и горением Огня следит его хранитель — седовласый старец в белых одеждах.

iran malahova2 (13).jpg
внутри «Пире Сабз»

Зороастрийские благодетели выстроили в «Пире Сабз» здания, предназначенные для проживания своих единоверцев, которые называются «химами». Большинство близлежащих городов и деревень, населенных зороастрийцами, имеют в «Пире Сабз» свои «химы», в каждом из которых может поместиться несколько семей. Те, кто намерены остаться в «Пире Сабз» более одного дня, привозят с собой необходимые вещи и продукты питания. Собрание зороастрийцев в «Пире Сабз» начинается в день Аштад месяца Хордада и продолжается до дня Анарам, т. е. с 24 по 28 Хордада (14–18 июня). В это время к месту поклонения «Пире Сабз» приезжает множество зороастрийцев как со всего Ирана, так и из других стран.
Во время молитвы мужчины и женщины становятся вокруг места поклонения и возносят молитвы Ахура-Мазде как Богу Жизни и Мудрости. После этого в одних «химах» старшие люди рассказывают предания о славном прошлом своих предков, давая советы и наставления младшим; в других «химах» ведутся разговоры на различные темы из области науки, культуры, литературы и пр.; а в иных «химах» до глубокой ночи бьют в «даф» (традиционный иранский бубен) и веселятся.

iran malahova2 (14).jpg
ворота в "чак-чак"

Те семьи, которые впервые участвуют в церемонии «Пире Сабз», как и недавно помолвленные парень и девушка, должны иметь при себе коробку со сладостями, обернутую в фольгу зеленого цвета. Родственники и знакомые помолвленных собираются перед горой и, ударяя в «даф», хлопая в ладоши, поздравляя и приветствуя новоиспеченных жениха и невесту, провожают их до самого места поклонения. В месте поклонения они снимают с коробки фольгу и, во имя счастья жениха и невесты, раздают всем сладости. В «Пире Сабз» проходят также помолвки и церемонии «cэдрэ-пуши».
Для тех, кого заинтересовали места сбора зороастрийцев в окрестностях Йезда, и кто намеревается их посетить, привожу дополнительную информацию о еще четырех наиболее известных «пирах».

«Сети-пир» — место восхваления, расположенное неподалеку от Марьям-Абада, одного из местечек Йезда, населенного зороастрийцами. «Сети-пир» представляет собой старинное строение в виде замка, с четырех сторон которого еще видны следы старых башен. Не так давно он один-одинешенек стоял на песке, на краю пустыни, сейчас же по причине расширения Йезда «Сети-пир» оказался в окрестностях этого города. В день Аштад месяца Хордада (24 Хордада, или 14 июня) многочисленные группы зороастрийцев провинции Йезд и других городов Ирана приезжают сюда, чтобы вместе вознести восхваление и благодарение Ахура-Мазде. В здании «Сети-пир» имеются лабиринтообразные залы и комнаты. Главное место восхваления и поклонения представляет собой большую комнату, по бокам которой расположены две меньшие комнаты. В этих комнатках вдоль одной из стен прикреплена специальная платформа, на которую ставят горящие на жидком масле лампы, здесь же жгут алойное дерево, возлагают на огонь ладан и сандаловое дерево,
чтобы распространять благовоние. По окончании официальной церемонии люди проводят в «Сети-пир» весь день, вкушая традиционные блюда и общаясь друг с другом в веселье и радости.

iran malahova2 (1).JPG
Йезд. Пире Сабз (все фото)

iran malahova2 (2).jpg

iran malahova2 (6).jpg
Йезд. Место поклонения зороастрийцев «Сети-пир»

«Пире Нарастане» — «пир», расположенный внутри ущелья, которое с трех сторон огорожено высокими горами и находится приблизительно в 30 км к востоку от Йезда. Чтобы добраться до него, нужно после места парковки автомобиля пройти часть пути пешком через горы, преодолевая то спуски, то подъемы. В главной части «пира» растет миртовое дерево, ветви которого пробили здание снаружи, создав красивый внешний пейзаж. Некоторые зороастрийцы верят в то, что это место поклонения является местом, где отдал свою жизнь шах Ардашир Сасанидский. Зороастрийцы посещают этот «пир» в дни Спендар-маз–Азар месяца Тир, или 2–6 Тира (23–27 июня), в своих молитвах они восхваляют Ахура-Мазду
и шлют приветствие Фравахарам людей и душам тех умерших, которые отдали свою жизнь за Родину и благие человеческие ценности.

«Пире Бануе-парс» — место, где, согласно верованиям зороастрийцев, отдала свою жизнь и навсегда исчезла персидская принцесса Хатун-бану.
Этот «пир» расположен в 120 км к северо-западу от Йезда и находится на юге города Агда, посреди долины в горном массиве, называемом Зарджо.
Зороастрийцы посещают его в дни Мехр–Варахрам месяца Тир, или 13–17 Тира (4–8 июля).

И, наконец, «Пире Херишт», расположенный на вершинах гор из известковых камней в 80 км от Йезда и в 14 км от Ордакана. Говорят, это место стало вечным пристанищем некой уважаемой госпожи Гохар-бану, одной из фавориток дочери Йездигерда III, которая вследствие преследования арабов после их нападения на Иран отделилась от каравана и после блужданий и скитаний стала в этом месте восхвалять Ахура-Мазду и неожиданно исчезла. Этот «пир» зороастрийцы посещают в дни Амрдад–Хор месяца Фравардин, или 7–11 Фравардина (27–31 марта). Проводимый в это время обряд связан с поминовением предков и прославлением Фравахаров.
Не менее интересны и маленькие зороастрийские деревушки, большинство из которых расположено в останах Йезд и Керман. Именно в них сохранились древнейшие зороастрийские праздники, традиции
и ритуалы. Например, в деревнях Мазрае-Калантар, Шариф-Абад и других с давних времен в последнюю неделю месяца Фравардин проводится праздник Хиромба — ежегодный трехдневный обряд поминовения предков, что делается для радости Фравахаров и душ умерших. Во время этого обряда, который происходит на открытом месте в окружении множества людей, оглашаются имена благодетельных и вечно чистых умерших, затем — имена тех, кто пожертвовал своей жизнью ради блага, а также тех, кто в своей жизни был полезным другим. И всякий раз, когда мобад называет имя усопшего и просит «Прости его, Господи!», мужчины одной из
групп, положив руки на плечи друг другу, громким голосом произносят слово «Хиромба», при этом они согласованно сгибаются в поклоне и выпрямляются.
Тут же называется имя следующего человека, за которого просится, и уже другой ряд мужчин произносит слово «Хиромба», кланяется и выпрямляется.
Это действие продолжается до тех пор, пока не будут названы имена всех выдающихся благодетелей зороастрийской веры. После чего мобад читает «Аташ-ньяйш» и зажигает огонь Хиромбы, для которого даже дрова заготавливаются совершенно особым способом. Далее все присутствующие становятся рядом с огнем, радуются, всматриваются в танец языков пламени и загадывают в своем сердце добрые пожелания. После зажигания огня Хиромбы в течение трех дней после захода Солнца мужчины собираются вместе и посещают все дома деревни. Становясь снаружи дома, кто-то из них называет имена усопших этого дома, остальные громким голосом произносят слово «Хиромба». Вот такое необыкновенное почитание предков и поминовение Фравахаров. Поезжайте в Иран, пройдитесь по зороастрийским местам Йезда и Кермана, и вы перенесетесь в совершенно иной мир — другое пространство и другое время, наполненные теплом, чистотой, добротой и светом. Светом белого Солнца пустыни…

iran malahova2 (10).jpg

iran malahova2 (11).jpg

iran malahova2 (15).jpg

iran malahova2 (17).jpg
(Продолжение следует)