English
Rus
Что такое судьба? Является ли она результатом божественного изволения, следствием прошлых действий (индусская "карма") или же просто безразличным, механическим сцеплением причин и следствий? В повседневной жизни мы повсюду наблюдаем "судьбу" — не только людей и животных, но даже вещей неодушевленных.
Что такое "случай"? Все живые существа постоянно находятся под угрозой всяких "случайностей", губящих одних, спасающих и помогающих другим. Есть ли какая-нибудь закономерность в действии случая и, вообще, возможна ли в мире случайность?
Маздеизм отвечает на эти вопросы учением об одновременном бытии одного и того же существа на различных планах Вселенной. "Понятия "случайности" и "судьбы", — говорят они, — порождены невозможностью видеть полную картину жизни. Страдания и счастье, радость и печаль расценивались бы людьми совершенно иначе, если бы они могли видеть всю свою жизнь в целом, т.е. протекающую сразу на всех планах бытия — в мире физическом, душевно-энергетическом и духовном. Вспомним, как святые, т.е. люди, проникшие в эту целостную жизнь, расценивают положения и события земной жизни: они судят о них порой диаметрально противоположно нашим суждениям. То, что представляется нам всею жизнью, на самом деле является только частью нашего непрерывного события, т.е. духовного существа, Фраваши.
Подобно тому, как художник вначале намечает точками будущие фигуры своего рисунка и лишь затем соединяет линиями эти точки, расположенные в различных частях бумаги, благодаря чему выявляется связь между ними, т.е. рисунок, так и картина целостной жизни показала бы нам смысл отдельных ее частей, кажущихся нам иногда совсем бессмысленными".
Однажды мы встретили калеку, такое предельно несчастное существо, которое можно видеть только на Востоке. Мой собеседник сказал мне:
— Кто поверит, что бесконечно полная, богатая самыми большими возможностями будущая жизнь сосредоточена сейчас в этом несчастном теле? Умаленный ныне образ будущего этого человека спит в темноте. Но его сегодняшняя жизнь есть бесконечно малый момент в вечности, и что стоит она по сравнению с бессмертием, которое ему дал Агурамазда?
Мне всегда казалось жестоким спокойное отношение восточных людей к страданиям; я всегда противопоставлял ему нашу европейскую нетерпимость к страданиям.
— Кому и чему хотите вы помогать? — спросил меня мой собеседник. — Ближнему? Но это бы означало желание исправлять то, что сделано Богом, подумайте об этом. Как можно исправить следствие, не зная причины? По-настоящему помочь может только тот, кто в состоянии обнять одним взглядом весь замысел жизни данного человека. Поэтому мы различаем помощь и милость. Милость оказывается вслепую: дай нищему, освободи раба, лечи больного. Помощь же возможна только для души — и напрасно вы, европейцы, смешиваете в одно и милость, и помощь. Я знаю, у вас на Западе заботятся о нищих, несчастных и больных. Это хорошо, но и у нас на Востоке тоже, как вы знаете, религия и обычай требуют оказывать поддержку всякому нуждающемуся. Но, философски говоря, вот человек, который сейчас стоит перед вами: знаем ли мы, что ему нужно с точки зрения его духовной жизни? Можем ли мы безошибочно объяснить ему, почему сейчас он именно такой, или угадать, каким он станет в будущем?
Добро, оказываемое ему ради того, что, говоря философски, я называю "милостью", да будет ему дано. Но, опять-таки философски, помощь может совершиться только в духовном плане. "Помочь" означает "помочь духу осознать себя"; "помочь" в полном значении этого слова означает "разрушить заблуждение разрозненного сознания". Не это ли самое говорили и ваши святые? Они учили вас оказывать всем то, что я называю "милостью". Но для духовной помощи они требовали от тех, кому помогали, прежде всего веры в Бога и раскаяния в грехах.
На Западе прочно установилось мнение о фатализме восточных людей: они, мол, безразлично относятся и к своим, и к чужим страданиям! Это, конечно, неправда. Восток, так же как и Запад, глубоко переживает проблему страдания. Философское и практическое разрешение этого вопроса о страдании составляло основную задачу Будды. Ради того, чтобы победить старость, болезнь и смерть, он покинул свою семью и царство. Брахманизм и маздеизм, так же как христианство, ведут борьбу с главными врагами человечества: страданием и смертью. И если восточные мыслители находят разрешение этой проблемы в метафизической области и в ней стремятся обосновать вопрос — это потому, что в нашем понимании страдание и смерть могут быть побеждены только благодаря духовному перерождению. Низшие миры, подверженные постоянной смене форм, полны страдания; страдание — закон низшей жизни, как свойство жечь — закон огня. Пока человек не в силах понять всей своей жизни в целом, он не может освободиться от относительной оценки событий. Он достоин "милости", милость да будет ему дана, но только тот, кто готов внутренне перемениться, достоин "помощи". Поэтому звание духовного наставника — и даже ученика его — окружено у нас таким престижем и уважением. В глубине души европейцы — больше материалисты, чем мы. Трагедия смерти состоит для вас в том, что смерть сводит на нет все земные достижения и все перед нею становится бессмысленным и ненужным. Те европейцы, которые верят в перевоплощение (учение это недавно занесено к вам из Индии), счастливы думать, что они будут жить на земле еще много раз, т.е. европейский материализм увлекает их к дурной бесконечности.
Восток, наоборот, видит трагедию в необходимости воплощаться на Земле, и напрасно вы, европейцы, считаете нас "мистиками", ушедшими от реальных задач жизни. Высвобождение Фраваши — не умствование, а реальность; судьба помраченного духа — великая трагедия. Пока длится помрачение сознания и бесконечное количество людей живет и будет жить на земле, необходимо заботиться об устройстве наиболее подходящих для них условий. В Индии уже поняли, какую пользу могут принести им европейская организация труда, техника и гигиена. В других странах Востока, в Персии в частности, многие фанатики еще сопротивляются реформам (1 - Разговор происходит в начале XX столетия.) Маздеизм в этом вопросе всегда был передовым. Наша идея будущей мировой цивилизации предполагает непрерывное развитие науки и техники, а также социальные преобразования. Описание того Универсального Соединенного Государства Мира, которое когда-нибудь станет реальностью, показалось бы вам сейчас фантастической сказкой.