ДРЕВНИЕ АРИИ

фрагмент из книги Стеблин-Каменского "Гаты Заратуштры"

От жизни той, что бушевала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась,
Что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь...
Ф. И. Тютчев

Вокруг слов «арии», «арийцы» и «арийские проблемы» накопилось в целом столько научных и околонаучных гипотез, наворочено столько всяких псевдонаучных домыслов, что докопаться до истинного смысла человеку, далёкому от индоиранской филологии, достаточно сложно. Бесспорно следующее: «арии»— это самоназвание двух близкородственных ответвлений индоевропейцев — индоариев и иранцев — языковых предков народов, говорящих на индоарийских и иранских (в последнее время входит в употребление и термин ирано- арийские) языках.
В качестве самоназвания агуа-, арйа засвидетельствованы только у народов, говорящих на индоиранских языках. В научном употреблении «арии, арийцы» — это, как уже было указано, индоиранцы. Только в значении «индоиранцы», т. е. древние индоарии или иранцы (или ираноарии), и употребляются далее слова «арии», «арийцы» (аналогично «уральский» далее иногда вместо «угрофинский»).
О происхождении этого этнонима сделано множество предположений, иногда прямо противоположных. Этимологизировать такие краткие основы (агуа-) чрезвычайно опасно — слишком много вариантов разных корней можно привлечь. Объясняли это слово как значащее буквально и «гостеприимный», «дружественный», и «враждебный», «чужестранный», приводили и десятки других значений. Возможно, наиболее приемлемым является предположение о связи с корнем аг в значении «двигаться», «передвигаться» (т. е. «кочевать»), ведь арии- индоиранцы, как предполагают, первоначально (начиная с рубежа 3-го и 2-го тыс. до н. э.) вели кочевой образ жизни на огромных степных пространствах от Северного Причерноморья до предгорий Центральной Азии. Здесь они с помощью собак (одомашненных, очевидно, в числе первых) пасли свой мелкий и крупный скот: овец, коз, коров, верблюдов и лошадей. Лошади были запряжены в заимствованные с юга повозки-колесницы, встав на которые, арии, вооруженные луками, боевыми топорами (клевцами) и дротиками и приобрели ту военную мощь, которая позволила им завоёвывать новые страны и покорять чуждые народы. От начальных этапов арийской истории во 2-м тыс. до н. э. письменных, памятников не сохранилось. Из более поздних источников известно, что арии считали письмо изобретением злых сил, непригодным для записи священных слов, которые передавались только изустно. Достоверных археологических свидетельств до недавнего времени также известно не было.

Первые письменные свидетельства относятся к началу 2-го (когда арийские слова впервые упоминаются в клинописных памятниках), но более достоверные — к середине 1-го тыс. до н. э. К ариям причисляли себя цари древнеперсидской династии Ахеменидов. Царь Дарий в Бехистунской надписи (события 522—521 гг. до н. э.) именует свой язык «арийским» (агуасм.: DB IV.89), хотя сейчас он называется древне-персидским. Дарий считал себя «персом, сыном перса, арийского про- исхождения...». Сын его, Ксеркс, утверждает, что он «...перс, сын перса, ариец, арийского происхождения...» (XPh 12—13). Ариями считали себя и многие другие иранские народы и племена, например потомки скифов — аланы (из агуапа-), дошедшие до Атлантики и оставившие, вероятно, свое самоназвание среди западноевропейских имён собственных {Alan, Allan, Алон) и географических (Каталония).

«Арийская проблема» вкратце может быть сформулирована так: когда, какими путями и откуда арии пришли (если действительно пришли?) в Иран и Индию, точнее, на Иранское нагорье и в северо- западную часть полуострова Индостан. Эта проблема обсуждалась большей частью с языковой точки зрения, в лингвистическом аспекте. Археологические материалы тоже, конечно, привлекались, но они могут оспариваться, поскольку нет согласия между различными учёными относительно хронологии и точного определения археологических культур как арийских и индоиранских (возможно, «андроновцы» или «катакомбники»?). Бесспорных примет присутствия ариев две: колесницы и ступки (для толчения сомы-хаомы и приготовления культового напитка). В качестве оружия, помимо лука со стрелами и копий или дротиков, использовали также бронзовый («из жёлтого металла») боевой топор'(так называемый «клевец», напоминающий индейские томагавки). Управление лошадьми, запряженными в колесницу, очевидно, предшествовало верховой езде (для которой понадобились штаны и шаровары — слова, вероятно, иранского происхождения). Культовый напиток ариев был совсем не опьяняющим, а скорее возбуждающим или вдохновляющим на военные подвиги и поэтические прорицания.

Ирано-ариям на рубеже 2-го и 1-го тыс. и позднее сырьём для приготовления культового напитка служила эфедра (хвойник, Ephedra sp.), многие разновидности которой богаты алкалоидом эфедрином, и ныне употребляемым спортсменами в качестве допинга. Из эфедры, но чисто символически, утратив подлинные рецепты, приготавливают имитацию культового напитка хаома и современные последователи древней арийской религии, именуемые зороастрийцами (Zoroastrians), — гебры в Иране и парсы в Индии (последние импортируют веточки эфедры из Ирана).

Теперь, после открытия новых археологических памятников на Южном Урале (Синташта, Аркаим) и в Северном Казахстане, можно попытаться, как кажется, более обоснованно соединить наконец языковые и археологические данные и согласовать их друг с другом. Таким образом, может быть, удастся приблизиться к решению «арийской проблемы».

Ниже излагается ранняя история древних ариев так, как она предстаёт в дошедших до нас отрывках арийских мифов о происхождении мира.
Во вводных главах Видевдата (в искажённом виде — Вендидада), единственной полностью дошедшей до нас части Священного Писания зороастрийцев — Авесты (о которой ниже), повествуется о сотворении арийских стран, о начале арийской истории, о странах и землях, населённых ариями.

Образ легендарного Йимы, Джамшида, первого царя ариев.

Во второй главе излагается миф о Ииме, первом царе ариев, а местом действия служит, разумеется, первая, сотворённая Творцом — Ахура-Маздой, легендарная прародина ариев— Арйанам-Ваэджа, примерно 'Простор (пространство— рассеяние?) ариев’ (см. Приложение 1). Йима (этимологически букв.: "близнец’), позднее Джемишд (от древнеиранского *Yima-xsaita дословно: 'Йима блестящий’ или 'Правитель Йима’) иранского национального эпоса и фольклора,— царь ариев во времена «золотого века», характеризуется постоянным эпитетом «добростадный», т. е. «владелец добрых стад». Во время царствования Йимы:

.. . Ни холода не было, ни жары,
Ни старости не было, ни смерти,
Ни зависти, созданной дэвами;
Пятнадцатилетними выступали
Отец и сын наружностью каждый,
Пока властвовал добростадный
Йима, Вивахванта сын...
(Иасна 9.5: «Хом-йашт»)

Этот миф приводит и Абулкасем Фирдоуси в национальном иранском эпосе «Книга царей» — «Шахнаме», в разделе о первом царе, царе Золотого века, Джемшиде. Скончавшаяся не так давно незабвенная Цецилия Бенциановна Бану-Лахути (13 марта 1911—11 января 1998) в своём грандиозном шеститомном (начатом с Абулкасемом Лахути и по достоинству так и не оценённом ни у нас, ни в Иране — впрочем, как и сам оригинал в своё время) переводе «Шахнаме» изложила эти строки так:

Три века так жизнь беспечально текла,
Не знали в ту пору ни смерти,ни зла;
Не ведали душу томящих тревог,
А дивов на рабство властитель обрёк...

В результате этого безмятежного существования численность людей и домашних животных увеличилось настолько, что Земля сделалась тесной для их вмещения. Как рассказывается во второй главе: «И вот царству Йимы триста зим настало. И тогда эта Земля наполнилась мелким и крупным скотом, людьми, собаками, птицами и красными горящими огнями. Не находилось места для мелкого и крупного скота и людей...»
И вот тогда верховный Бог и Творец Ахура-Мазда дал Йиме два орудия, два инструмента, с помощью которых Иима трижды расширяет Землю. Одно из них, первое, — золотое, а второе — украшено золотом.
Относительно второго слова (astra-) нет особых сомнений в том, что оно точно соответствует аналогичному древнеиндийскому и означает 'плеть, кнут’ или 'бодило, стимул’ — от корня az (латинское ago 'приводить в движение’, agitator 'погонщик скота’ и проч.) 'гнать, погонять, понукать (скот)’.

Возвращаясь к первому орудию (авестийскому suwra-, supra- также с вариантами по рукописям: sufra-, suiriia- и пр.), надо сказать, что оно переводилось и идентифицировалось очень по-разному. Что именно Йима сделал с Землёй с помощью этого орудия, чтобы расширить её, — не совсем ясно («провёл», «проткнул»?). Фердинанд Йусти ещё в 1864 г. идентифицировал это таинственное suwra- как плуг. Христиан Бартоломэ предпочёл переводить это слово как 'стрела’. Некоторые учёные — Г. Ломмел [Lommel 1927], А. Христенсен [Christensen 1934], В. И. Абаев [Abaev 1984] — последовали пониманию авестийского слова, предложенному Джеймсом Дармстетером [Darmsteter 1892/93], переводившим его, на основании пояснения «дырявый», как 'кольцо’. Имелись в виду кольцо или венок как символ власти, передаваемой верховным божеством Ахура-Маздой первому царю ариев Йиме. А. А. Фрейман (1960) придерживался прежнего толкования — «стрела». В 1971г. Г. Бэйли предложил перевод goad ('стимул’,'стрекало’). И. Гершевич в примечании редактора к своему тому Кембриджской истории Ирана (1985) вернулся к принадлежащей Ф. Юсти первоначальной идентификации — плуг (ploughshare) как most down- to-earth (наиболее приземлённой), ассоциирующейся с легендами о происхождении скифов, когда золотой плуг, ярмо, боевой топор (в старых русских переводах — бердыш, секира) и чаша упали с неба (как повествует об этом Геродот).

Загадку этого слова успешно разгадал Ж. Дюшен-Гийемен в статье «Cor de Yima et trompette d’lsraffl, de la cosmogonie mazdeenne a l’esha- tologie musulmane» («Рожок Йимы и труба Исрафила— от маздеан- ской космогонии к мусульманской эсхатологии»). Он привёл убедительные аргументы и проницательное сопоставление авестийского suwra- с арабским (через персидский, конечно) §йг, особенно в сочетании sUr-i Israfil (труба архангела Исрафила — труба Дня Страшного Суда). Понимание авестийского suwra- гагапаёпа- как 'золотой рог’ поддержали Герардо Ньоли (Gnoli) и другие учёные.
Такое понимание авестийского suwra-, помимо всех лингвистических и иных доводов, прекрасно подходит к образу Йимы «добростадного»— царя прежде всего кочевников и пастухов, владетелей скота, которому, чтобы пасти скот, нужен рожок — созывать скот и кнут — погонять его. Для чего были бы нужны ему стрела (без лука?), кольцо, венок, кинжал или пахотное орудие — плуг?
По существу, добавить к интерпретации Ж. Дюшен-Гийемена нечего, но можно, кажется, несколько уточнить этимологию авестийского слова. Профессор Ж. Дюшен-Г ийемен сопоставляет авестийское suwra- с тем же персидским sufian, surax ‘дырка’ и проч. Целесообразнее видеть в авестийском слове результат метатезы в группе двух сонорных звуков, столь частой во многих языках, в том числе и в иранских: ср. авест. suxra-, перс, surx 'красный’, перс., тадж. (диалектное) daryo, dayro 'река, море’ и т.д. Пример из авестийского в сходной группе сонорных: vafra- 'снег’, ср. перс, barf и авест. varafa- (также varfa-, vafra- по рукописям). По аналогии с этими метатезами можно предположить и возможность подмены suwra- It sruwa- и тем самым связать это слово с авест. sruvasrva- 'рог’, хорошо представленным во многих иранских языках: перс. surU, пехл. srU(w), хорезмийское iw, согдийское sry, осетинское si/Zsiwce, ваханское jaw и проч. — все они восходят к древнеиранскому *sruva-, 'рог’, сопоставляемому обычно с древнеиндийским s?nga-, греческим к$раа, русским "корова" и с другими индоевропейскими словами от основы Kjyo- 'рогатое (животное, скот)’.

Можно предположить, что соотношение между авестийскими словами suwra- и sruva-, srva- 'рог’ определяется их «дэвовским» или «ахуровским» качеством, т. е. принадлежностью к миру либо Добра, либо Зла, как это часто случается в авестийской лексике. Так, вторые варианты явно характеризуют злых, «дэвовских» существ. Это такие определения, как, например, srvaena-, srvara- (*sru-bara-) — 'рогатый’ (имя дракона), nivastako.srva— 'с загнутыми рогами’... Что касается двух эпитетов, относящихся к чудовищному Снавидке, описываемому как srvo.zana- и assngo.gaum (Йашт 19.43) и убитому бесстрашным Кэрсаспой, то, в сравнении с пониманием первого из них как 'со свинцовыми челюстями’ (И. Гершевич соглашается с В. Б. Хеннингом, считая это «привлекательным» переводом— as «attractive» translation), более привлекательным кажется перевод моего Учителя Сергея Николаевича Соколова (8 июня 1923—14 июня 1985), реконструировавшего первый как srvo.zan[gr]a-, доел.: 'с рогатыми ногами', т. е. 'с копытами’ (букв.; 'рогоногий’). Получается подходящая параллель ко второму эпитету asango.gav-, доел.: 'каменнорукий’.
Получается, что авест. suwra-, sruva- — это слова из двух диалектов — ахуровского и дэвовского, а означают они и 'пастушеский рожок’, и просто 'рог’. Йима был царём не земледельцев, а пастухов — земледельческие орудия были ему ни к чему. Знаменательно, что арийские слова для обозначения «кнута» и «рога» были заимствованы северными соседями ариев — уральцами, они есть во многих угро- финских языках Сибири и Восточной Европы: коми орс, удмуртское урыс (с закономерным развитием -str-> *-sr->-rs- в старых заимствованиях), вогульское (манси) aster, венгерское ostor 'кнут’ и проч.; венгерское szarv, финское sarvi, коми sur, удмуртское stir, мордовское suro, марийское sur 'рог’ и проч.

Таким образом, оба орудия (кнут и пастушеский рожок), используемые Иимой для расширения Земли, были столь необычными для северных соседей Ариев — охотников и рыболовов уральцев, что последним пришлось заимствовать их названия.
В финноугорских языках, в том числе и в коми; выявлены десятки заимствований из арийского (индоиранского — рубежа 2-го и 1-го тыс. до н. э. и дрсвнеиранского — 1-е тыс. до н. э.), поддающихся в некоторых случаях относительной хронологической стратификации. Очевидно, что лесные (таёжные) охотники-рыболовы угры общались со своими южными соседями — кочевниками-скотоводами ариями на всём том, пространстве Евразии, где степь отграничена от леса широкой лесостепной полосой. Судя по заимствованиям, скотоводы арии, начинавшие заниматься земледелием, выступали как более влиятельные в социальном и культурном плане. От них угры усваивали такие слова хозяйственной сферы (скотоводства и земледелия), как коми ош бык , мае 'корова’, меж 'баран’, пода 'скот’, ромидз 'жвачка’ (важный скотоводческий термин — в пищу может быть разрешено мясо тех животных, которые вторично пережевывают возвращенную из желудка пищу), еурун 'шерсть’, бурысь 'конская грива’, верзь- 'ездить верхом’, сюр 'рог’, орс 'кнут’, вора 'вымя’, ворк 'почки’, амысь
«сошник’, сю 'рожь’, йики 'ость’... В строительстве и домашнем обиходе: горт 'дом’, сод 'мост’, пад 'дорога’, майог 'колышек’, майов 'закваска’, нянь 'хлеб’, сур 'пиво’, пож 'решето’, нямод 'портянки’, небог 'книга’, огыр 'горящий уголь’... В социальной организации и культуре: озыр 'богач’, оксы 'князь’, морт 'человек’, вер 'деверь, брат мужа, мужчина’, зон 'парень’, арт 'порядок’, ури 'мир, покой’, шуд ‘счастье’... Выясняется, что у финноугров нет исконных слов для некоторых местоимений, числительных (1, 7 и др.), ср.: коми дас 'десять’, сё 'сто’, сюрс 'тысяча’, вспомогательных слов— предлогов, ср.: коми васна 'ради, для’ (др.-перс, vasna 'по воле’), для ряда диких животных, видимо, игравших особую роль в арийско-уральских контактах, ср.: коми вурд 'выдра’, вурдысь 'крот’.

Существовали, вероятно, зоны арийско-угорского двуязычия, следствием чего был и взаимообмен верованиями и семейной обрядностью. Угры учились у ариев разводить и пасти мелкий и крупный скот, выращивать и печь хлеб, выделывать металл и воевать... но также разбойничать и красть, как показывает коми гуны 'воровать’ — явное заимствование из арийского.
Заимствовались и имена мифологических персонажей: коми гун- дыр 'чудовище’ (др.-инд. gandharva-, греч. KEViaupoo, шугнанское Цп- durv 'оборотень’), орт 'призрак, двойник’ (др.-ир. fra-vart-), имя бога северного ветра— войпелъ. Бессмысленно объяснение этого имени, как означающего будто бы «северное (вой) ухо (пель — ср.: пельмени из пель-нянь „хлебные ушки“, в котором нянь из иранского пап *хлеб’)». Коми вой 'ночь, север’ и войпель 'северный ветер’ усвоены из древнеиранского vayu- 'смертельный северный ветер — Вайу’, также с эпитетом upara-(karya-) 'преодолевающий, побеждающий’ (воспеваемым как олицетворение смерти в зороастрийском тексте, читаемом на похоронах, см.: Приложение 3).
В рассказе о «золотом веке» Йима, трижды расширяющий Землю по велению Ахура-Мазды, каждый раз обращается в южную сторону: «...и вот Йима выступил вперёд на путь солнца в полдень...» Он ударяет по Земле кнутом и, очевидно, дует в рожок, обращается к Земле с просьбой расступиться, и Земля каждый раз увеличивается на треть.
Южное направление, разумеется, «ахуровское», т. е. доброе, счастливое, в противоположность «дэвовскому» —- северному, смертоносному, где царит упомянутый выше Вайу. Это тройное расширение Земли в южную сторону может быть воспоминанием о миграциях ариев с севера на юг. Есть и еще свидетельства в пользу южных направлений миграций древних ариев. Это авестийские обозначения частей света: apaxtara- 'северный’, букв.: 'задний’, fratara- и pourva- 'южный', букв.: 'передний’. Расширение Йимой Земли в южную сторону может быть отнесено к числу подобных свидетельств.

Джамшид

Во второй главе Видевдата Йима с помощью пастушьего рожка и кнута не только расширяет Землю, но и созывает людей, мужчин и женщин, в некое сооружение, построенное им по велению Ахура-Мазды, чтобы защитить арийский народ и имущество от природных бедствий (обильного снегопада и последующего паводка, наводнения и затопления водой).
Сооружение, построенное Йимой, называлось Vaiia)- и понималось иногда как «крепость» или «подземное убежище». Этимология слова совершенно прозрачна, на нее указывает корень var 'хранить, покрывать, защищать’. Йимовский Вар описан очень реалистично и детально. Говорится, что сделан он был из земли, это была земляная конструкция, земляная архитектура. Ахура-Мазда учил Йиму «топтать землю пятками и мять её руками... так, как люди лепят намокшую землю».
С самого начала авестийское var- понималось как прямоугольное сооружение в связи со словом савгиза- (от caOwar-, catur- "четыре’), которое следует рассмотреть более внимательно.

Йима строит это убежище в Арйанам-Ваэджа, которое долгое время идентифицировалось с Хорезмом (Большим Хорезмом).
Поэтому, когда знаменитой Хорезмской экспедицией С. П. Толстова в Хорезме были открыты прямоугольные крепости раннеахеменидского времени, то Сергей Павлович доказывал, что это и есть укрытия - Вар, описанные в Видевдате [Толстов 1948, с. 79—81]. Это отождествление, как заметил профессор Карл Йетгмар в своей статье «Fortified „Ceremonial centres" of the Indo-Iranians» [Jetmar 1981, c. 226], имело «удивительный успех». Оно было принято многими иранистами. Можно, например, показать, писал К. Йеттмар, что Г. Виденгрен при переводе этого пассажа в Видевдате приспособил его так, чтобы он подошёл под описание Толстова [Widengren 1965, S. 271].
Между тем Хорезм (пусть и «Большой») не может быть отождествлен с Арйанам-Ваэджа. Это было показано и профессором Хумбахом в его статье «About Gopatshah, his country and Khwarasmian hypothesis» (Festschrift for Prof. Mary Boyce, 1985), а позднее и профессором Д. Н. МакКензи в статье «Khwaresmian and Avestan» («East and West», 1988,01. 38). Как совершенно правильно отметил профессор МакКензи, единственным поводом для отождествления Хорезма с мифической прародиной ариев является лишь то, что Хорезм был самой холодной областью Ирана («it was the coldest part of Iran»), На Арйанам-Ваэджа зима, как сообщается в Видевдате, длилась десять месяцев.
Тем не менее впервые предложенная Марквартом в 1901 г., гипотеза о том, что Заратуштра был хорезмийцем по происхождению, была принята и Э. Бенвенистом (1933) и В. Хеннингом (1949). Позднее была выдвинута гипотеза о «Большом Хорезме», включающем почти все северные провинции иранских стран. Профессор МакКензи, приведя и исторические и лингвистические данные, показывает, что нет никаких свидетельств в пользу близости между хорезмийским и авестийским («nо positive evidence of a close relationship between Khwarezmian and Avestan»).

В связи с сооружением укрытия-Вар несколько раз повторяется выражение кэmchit paiti chathrushanam, правильный перевод которого очень важен для понимания первоначального облика мифического Вара, построенного Йимой для укрытия ариев и их имущества от природных катастроф. (В Видевдате эти бедствия описываются так: «..на этот злой плотский мир придут зимы, а от них сильный смертельный холод... и сначала тучи снега выпадут снегом на высочайших горах на глубину реки Ардви... Третья же часть... скота останется в живых... потом из-за таяния снегов потекут воды, и чудом... для плотского мира покажется, если увидят где след овцы...». См. Приложение 1).

Ахура-Мазда велит Йиме выстроить Вар размером кэmchit paiti chathrushanam. Это выражение понималось и переводилось по-разному.
Хр. Бартоломэ считал что chathrusha- означает Seite eines Vierecks ('сторона четырёхугольника’, 'сторона квадрата’). Ханс Райхельт переводил во множественном числе, т. е. как four sides (of a four-sided figure: 'четыре стороны четырёхсторонней фигуры’) [Reichelt 1911], Фриц Вольф [Wolff 1910], автор стандартного перевода на немецкий язык,— как 'по всем четырем сторонам’. В целом все западные учёные, привыкшие к прямоугольным формам жилищ, переводили это выражение как описывающее четырёхугольное, четырёхстороннее сооружение (по этимологической связи chathrusha- с числом «четыре»).

Между тем выражение это встречается ещё в нескольких пассажах Видевдата, позволяющих установить его истинный смысл. Так. в Шестом фрагарде (главе) объясняется, какое количество воды становится загрязненным и непригодным для использования, если в ней обнаружится какая-нибудь мертвечина (ритуалы очищения составляют основное содержание жреческого кодекса Видевдата, доел.: 'Закона против дэвов’). В проточной воде нечистыми считаются девять шагов вниз по течению и три шага вверх по течению, а в стоячей воде — шесть шагов кэmchit paiti chathrushanam, т. е., очевидно, доел.: 'на все четыре стороны’ (Vd. 6.30—31). Аналогичное значение имеет это выражение в Седьмой главе и при описаниях загрязненности мертвечиной дров, зерна, травы (Vd. 7.28—35), а также в Девятой главе при описании площадки для ритуальных обрядов очищения (Vd. 9.2).
Итак, Ахура-Мазда приказывает Йиме построить Вар размером в один «пробег коня» (т. е. две тысячи шагов двумя ногами) не «по четырём сторонам», а «на четыре стороны», «на все четыре стороны», т. е. подразумевается сооружение не прямоугольное, а круглое, состоящее из трёх кругов, образованных концентрическими земляными стенами, во внешней стене было девять проходов, в средней — шесть и во внутренней — три. Во внутренний велено было снести семя всякого скота, людей, собак, птиц и красных горящих огней. Средний предназначался для жилищ людей, а во внешнем были помещения для скота.

Аркаим - вид из космоса

Таким образом, Вар, сооруженный Йимой по велению Ахура-Мазды, по конфигурации идентичен круглым поселениям с концентрическими земляными стенами, открытым археологами на Южном Урале (раскопки поселения Аркаим под руководством Г. Б. Здановича), и напоминает круглые города Северного Афганистана (раскопки В. И. Сарианиди), на что впервые обратил внимание архитектор J1.J1. Гуревич [1983; 1989]. Мифический Вар Йимы, разумеется, должен был превосходить их своими грандиозными размерами, он должен был быть 12 тысяч шагов в диаметре (около 6 вёрст, тогда как диаметр Аркаима около 300 метров). Неподалеку от Аркаима обнаружены (также экспедицией Г. Б. Здановича) захоронения с колесницами (могильник Синташта), раскопаны и древние ступки (см. иллюстрации в Приложениях).

Синташтинский курган – могила великого учителя

раздел АРКАИМ на нашем сайте

Датируются эти памятники примерно серединой 2-го тыс. до н. э., т. е. предполагаемой эпохой распада индоиранской (арийской) общности на иранскую и индоарийскую.

Пролетая над Аркаимом, моделью легендарной вары Йимы

Отсюда, из полосы степей, во 2-м тыс. до н. э. могла начаться экспансия ариев (или языка ариев?) на юг. В сторону юга растворяет землю первый царь ариев, царь-пастух, Yima-, букв.: 'близнец’, бывший у индоариев первым смертным и царём в царстве мёртвых. У уральцев- коми Иома — ведьма, живущая в лесных болотах, насылающая болезни и смерть.

Йима расширяет землю при помощи двух орудий, данных ему Ахура-Маздой, — кнута-стрекала и пастушьего рожка. Оба названия этих предметов заимствованы уральцами у ариев, заимствовано и название убежища, построенного Иимой для защиты людей и скота от стихийных бедствий (снегопада и последующего таяния снегов), — венгерское var, varos 'город’. Нашлись и уральские параллели к этому арийскому мифу — удмуртская сказка о первом человеке.
На рубеже 2-го и 1-го тыс. до н. э. языковые потомки индоиранцев, называющие себя ариями, уже прочно обосновались в Средней Азии, к северу, западу и югу от Памира и Восточного Гиндукуша, о чём свидетельствуют многочисленные географические названия, образованные по древнеиранским моделям: названия рек, восходящие к древне-иранским vahvi- 'благая, благодатная’ (Ox-, Вах-); vaxsu- 'растящая’ (Вахш, Оке); haitu-mant- 'переправная (обильная мостами [этимологи-чески букв.: 'сетями’, бродами)’ (Хильменд) и проч.

Где-то здесь, в предгорных и горных областях Центральной Азии, родился и выступил со своей проповедью Заратуштра.

*********************

Гаты заратуштры. И.М.Стеблин-Каменский, 2009
скачать

изображение Заратуштры в зороастрийском музее парсов