Солнце стояло в зените. Промёрзшая земля тряслась под колёсами длинной вереницы арийских ратхов, двигавшихся на юг в своём великом походе.
Смелые арии встречали множество препятствий, преодолеть которые помогала их преданность Ахура Мазде и их верность древней арийской религии. Они жили для того, чтобы их религия могла жить, и они умирали для того, чтобы она не умерла никогда.
Пешотан, отважный ратхештар, ехал на своём ратхе вдоль каравана арийских семей. Именно ему было поручено защищать средние ряды и тылы каравана, помогать тем, кто понёс ущерб, и проверять, всё ли в порядке.
Семьи двигались отрядами. Проехав мимо одного большого отряда, Пешотан помчал свой ратх навстречу следующему. «Этот следующий отряд, что приближается ко мне, не так велик, как остальные», — подумал он, подгоняя лошадей.
Когда первая колесница была совсем близко, Пешотану дали знак остановиться. Ратхи подъезжали один за другим до тех пор, пока все они не оказались перед Пешотаном. Озадаченный Пешотан видел тревогу и беспокойство на каждом лице. Тогда подъехала последняя колесница. На этой пустой колеснице ехала женщина средних лет. Она бросилась к Пешотану. Это была Хавови, жена Ноширвана и мать Ясмин.
Рыдающая Хавови, словно туча, пролила на Пешотана холодный дождь своей грустной истории. Она рассказала ему о том, как была разделена со своим мужем и дочерью зияющей ледяной пропастью и как она безмерно тревожится за их жизни. Пешотан приложил все свои усилия, чтобы успокоить её. Держа её за руку, он взглянул в её покрасневшие и опухшие от слёз глаза: “Твои слёзы, матушка, разрывают мне сердце. Не плачь, я найду и верну тебе твоего мужа и твою дочь”.
Пожилой арий подъехал ближе и положил свою руку на плечо Пешотана: “Меня зовут Зубин. Ты должен спешить, мой храбрый сын. Издалека мы заметили в том месте шайку варваров по ту сторону ледяной расщелины. Они не могли причинить нам вреда, но мы боимся, что они могли напасть на Ноширвана и его дочь”.
Жёсткий, полный решимости взгляд застыл на лице Пешотана. Его сердце застучало мелкой барабанной дробью, когда он вспомнил о том, на что способны варвары. Он подбежал вперёд и сбросил вожжи со своей колесницы, распрягая лучшего своего коня.
Коня звали Техмтон. Это был самый быстрый и сильный конь в упряжке Пешотана, и Пешотан вскочил на него верхом.
— Возьмите мою колесницу с собой! — крикнул он Зубину, который кивнул в ответ.
Пешотан повернул своего могучего коня в ту сторону, куда указал Зубин. Он наклонился вперёд и прошептал на ухо коню: “Вперёд, Техмтон, вперёд!”
Конь словно превратился в разряд молнии, когда услышал эти слова. Хавови и её друзья смотрели вслед всаднику и махали ему рукой всего несколько мгновений, ибо вскоре он скрылся из виду, и только глухой стук копыт его коня долго дрожал в морозном воздухе.
Утомленные арии забрались обратно в свои ратхи и с именем Ахура Мазды на устах продолжили свой нелёгкий путь. Их сердца были наполнены молитвой к древнему Богу ариев и Богу всего мира о том, чтобы успех сопутствовал храброму ратхештару, чтобы
Бог наполнил его силой и доблестью прославленных воинов арийского народа, чтобы он смог спасти двух беспомощных людей от зла, нависшего над ними.
Пешотан скакал упорно и быстро. Мысли, как ураган, яростно проносились в его голове: “Могли ли варвары захватить Ноширвана и Ясмин?”
Вскоре он домчался до огромной ледяной расщелины. Ни одного короткого раздумья не возникло в сознании Пешотана, ни одного сомнения. Он знал, что его конь должен перепрыгнуть через этот зияющий разлом в застывшей земле. Закрыв глаза, он пропел короткий гимн Ахура Мазде, а затем ласково похлопал коня по морде:
— Прыгай, Техмтон!
Прекрасный конь со своим хозяином ринулся к той смертельно опасной черте, где лёд кончался и открывалась бездонная преисподняя.
Пропасть шириной в шесть метров или более промелькнула под конем и всадником в этом немыслимом прыжке. Этот изумительный подвиг остался незамеченным, если не считать небес, которые похлопали ему ударом грома.
Пешотан потрепал своего славного коня по гриве: “Ты молодец, мой смелый товарищ!” Конь радостно заржал в знак понимания. Техмтон был достойным конем могучего арийского народа.
Пешотан поехал дальше вдоль края пропасти. Копыта его коня глухой дробью стучали по мёрзлому снегу. Везде царила мёртвая тишина. Лишь завывания ветра, и больше никаких звуков вокруг. Внезапно Пешотан увидел, что опрокинутый ратх лежит впереди на его пути. Он погнал коня вперёд, и вот он у ратха. Тело лежит прямо на промёрзшей земле.